Объективная реальность, данная нам в ощущении
Толкование    

Объективная реальность, данная нам в ощущении

    Объективная реальность, данная нам в ощущении

        Из работы «Материализм и эмпириокритицизм» (1909) В. И. Ленина (1870—1924), который дал определение материи: Материя есть объективная реальность, данная нам в ощущении...
        Шутливо-иронически: о каком-либо непреложном факте, о реальности.

Всех, читающих это определение, поражает очевидное несоответствие между определяемым термином и определяющей частью. Материя - это всего-навсего синоним слова вещество. Однако объективная реальность, данная нам в ощущении - это вообще всё, что нас окружает, включая такие примеры невещественной реальности,
как жизнь, голод, гражданство, служебная субординация, и т. д. Определение объективная реальность, данная нам в ощущении описывает мир, вселенную, а не только материю. Итак, Ленин под видом определения материи протащил утверждение о вещественности
мира.Однако не это нас сейчас интересует. Давайте посмотрим только на правую часть определения и подумаем: имеет ли вообще смысл рассматривать объективную реальность,
данную нам в ощущении? Существует ли объективная реальность, данная нам в ощущении,
или это плод неправомочного метафизического абстрагирования?Во-первых, настораживает слово нам. Вспоминается шуточное определение семидесятых годов: дефицитный товар есть объективная реальность, данная не нам
в ощущении. Кто такие мы? Получается, что реальность определяется через тех,
кому она дана. С этим трудно согласиться. Реальность не должна зависеть от тех,
кто ощущает эту реальность. Итак, первое, что мы делаем, это выбрасываем слово
нам: объективная реальность, данная в ощущении

Избавившись от слова нам, мы применили принцип составления определений, известный под названием "бритва Оккама". Этот принцип утверждает,
что не следует применять слов, не соответствующих какой-нибудь наблюдаемой сущности.
В данном случае, мы избавились от слова нам, поскольку было невозможно понять, что означает это слово. Теперь мы с помощью той же бритвы Оккама избавимся
еще от одного поспешного заключения, содержащегося в выражении объективная реальность, данная в ощущении. Слово данная может быть понято либо так, что реальность существует где-то сама по себе, и может быть дана, либо
так, что реальность существует только в тот момент, когда она дается. Слово
данная в первом смысле намекает на то, что где-то существует источник реальности, много реальности, целая кастрюля реальности, и ее неким половником
раздают по одной порции тем, кто может ощутить ее, то есть нам. Пожалуй, это слишком сложная умозрительная конструкция, с кастрюлей и с раздачей
- она не оправдана нашими наблюдениями. Бритва Оккама требует, чтобы мы склонились
ко второму пониманию слова данная. Например, предположим, что в каждой из тысяч пустых комнат стоит телевизор и показывает фильм "Титаник".
Этот фильм не является прямой трансляцией. Сюжет этого фильма и его герои не
существуют нигде, за исключением этих многочисленных телеэкранов. Фильм является
реальностью, которая дана в ощущении (телевизоры принимают программу), и которая
объективна (все телевизоры показывают одно и то же). В то же время нельзя сказать,
что эта реальность существует где-либо вне и когда-либо до своего существования
на телеэкранах. Поэтому следует заменить двусмысленное слово данная на более четкое слово существующая: объективная реальность, существующая в ощущении

"Богданов, делая вид, что он спорит только с Бельтовым, трусливо обходя Энгельса, возмущается подобными определениями, которые, видите ли,
"оказываются простыми повторениями" ("Эмпириомонизм", III, XVI стр.) той
формулы" (Энгельса, забывает добавить наш "марксист"), что для одного направления в философии материя есть первичное, дух - вторичное,
для другого направления - наоборот. Все российские махисты в восторге
повторяют богдановское "опровержение"! А между тем самое небольшое
размышление могло бы показать этим людям, что нельзя, по сути дела
нельзя дать иного определения двух последних понятий гносеологии, кроме
как указания на то, которое из них берется за первичное. Что значит дать
"определение"? Это значит прежде всего подвести данное понятие под
другое, более широкое. Например, когда я определяю: осел есть животное, я
подвожу понятие "осел" под более широкое понятие. Спрашивается теперь,
есть ли более широкие понятия, с которыми могла бы оперировать теория
познания, чем понятия: бытие и мышление, материя и ощущение, физическое и
психическое? Нет. Это - предельно-широкие, самые широкие понятия, дальше которых по сути дела (если не иметь в виду всегда возможных изменений номенклатуры) не пошла сих пор гносеология. Только шарлатанство или крайнее скудоумие
может требовать такого "определения" этих двух "рядов"
предельно-широких понятий, которое бы не состояло в "простом
повторении": то или другое берется за первичное. Возьмите три
вышеприведенных осуждения о материи. К чему все они сводятся? К тому,
что эти философы идут от психического, или Я, к физическому, или среде, как от центрального члена к противочлену, - или от ощущения к
материи, - или от чувственного восприятия к материи. Могли ли по сути
дела Авенариус, Мах и Пирсон дать какое-нибудь иное "определение"
основных понятий, кроме указания направления их философской линии? Могли ли они иначе определить, еще как-нибудь особо определить, что такое Я, что такое ощущение, что такое чувственное восприятие? Достаточно ясно
поставить вопрос, чтобы понять, какую величайшую бессмыслицу говорят
махисты, когда они требуют от материалистов такого определения материи,
которое бы не сводилось к повторению того, что материя, природа, бытие,
физическое есть первичное, а дух, сознание, ощущение, психическое -
вторичное.

На ту же дорожку агностицизма сбивается постоянно из французских писателей разбираемого нами философского направления Анри Пуанкаре,
крупный физик и мелкий философ, ошибки которого П. Юшкевич объявил,
разумеется, последним словом новейшего позитивизма, до такой степени
"новейшего", что даже понадобился еще новый "изм": эмпириосимволизм. Для
Пуанкаре (о воззрениях которого в целом будет речь в главе о новой
физике) законы природы суть символы, условности, которые человек создает
ради "удобства". "Единственная настоящая объективная реальность есть внутренняя гармония мира", причем объективным Пуанкаре называет
общезначимое, признаваемое большинством людей или
всеми,<<*111>> - т. е. чисто субъективистски уничтожает
объективную истину, как все махисты, - и про "гармонию" категорически
заявляет на вопрос, находится ли она вне нас: "без сомнения нет". Совершенно очевидно, что новые термины нисколько не изменяют
старой-престарой философской линии агностицизма, ибо суть дела
"оригинальной" теории Пуанкаре сводится к отрицанию (хотя он далеко не
последователен) объективной реальности и объективной закономерности
природы. Совершенно естественно поэтому, что в отличие от русских
махистов, принимающих новые формулировки старых ошибок за новейшие
открытия, немецкие кантианцы приветствовали подобные взгляды, как
переход по существенному философскому вопросу на их сторону, на сторону
агностицизма. "Французский математик Анри Пуанкаре, - читаем у кантианца
Филиппа Франка, - защищает ту точку зрения, что многие наиболее общие
положения теоретического естествознания (закон инерции, сохранения
энергии и т. п.), относительно которых зачастую трудно сказать,
эмпирического они происхождения или априорного, в действительности не
принадлежат ни к тем, ни к другим, будучи чисто условными посылками,
зависящими от человеческого усмотрения". "Таким образом, - восторгается
кантианец, - новейшая натурфилософия возобновляет неожиданным образом
основную мысль критического идеализма, именно, что опыт только наполняет
рамку, которую человек приносит с собой на свет"...<<*112>>